Записки провинциального экскурсовода: Oma maa mansikka, muu maa mustikka /о репатриации ингерманландцев/

Совсем скоро время сотрёт эти старые деревянные бараки, сохранившиеся со времён Второй мировой войны на полуострове Ханко, с лица земли.

Быть может, так же поступит это безжалостное время и с нашей памятью — мы позабудем о прошлой войне, о репрессиях, о насильственном переселении целых народов в угоду — чему? Или — кому? Крокодилам из Политбюро и лично Гению всех времён? Или это было сделано в угоду политической конъюнктуре - смотрите, как мы расправляемся со своими предателями и бойтесь нашего гнева? Из мести за предательство интересов коммунизма? Чтобы ослабить потенциального противника, лишив его рабочих рук? Кто может ответить сейчас, какими идеями руководствовалась в 1944 году пресловутая Контрольная комиссия и её председатель тов. Жданов, выдвигая это драконовское требование о возвращении в СССР финских репатриантов — беженцев и переселенцев из Ингрии — области, на территории которой находится, среди прочих городов и поселков, и Санкт-Петербург. Зачем победившему Советскому Союзу потребовалась эта масса голодных детей, масса большей частью беспомощных, и потенциально антисоветски настроенных людей?

Вопросы, вопросы. Но сейчас я не ставлю своей целью осветить политические, экономические и социальные предпосылки этих государственных зверств, хочу лишь сказать несколько слов о судьбе одного этноса, одного народа — иингерманландских финнов, инкери.

Более 63 000 человек прибыли в Финляндию - большей частью на полуостров Ханко, в 1942-1943 годах, около 56 000 отправились обратно в Советский Союз в конце 1944 - начале 1945-го. Поездами в Ленинград, и дальше — в дальние дали северо-западной и центральной России, в Карелию, на Урал, в Сибирь, в Казахстан

Земля Ижорская, Инкеринмаа, Ингрия.... Она располагается на северо-западе России, между Ладожским озером, Финским заливом и рекой Наровой. Её площадь около 15000 км2. Впервые земли эти были подарены шведскому королю Олафу Шётконунгу Ярославом Мудрым в качестве выкупа за его дочь — Ингигерду, на которой Ярослав и женился.

Собственно, д.и.н. В.И. Мусаев пишет, что это был свадебный дар Ингигерде, однако, не уточняет, от кого. Другие исследователи (напр. Шёгрен) наоборот утверждают, что земли, включая город Альдейгаборг (ныне Старая Ладога, да-да, та самая "первая" столица Руси) Ярослав получил в качестве приданого по брачному договору, а название Ингрия — это и есть производное от имени шведской принцессы.

Ингерманландии, иначе Ингрии, новейшая карта, наглядно представленная. Наследники И.Б.Хоманна. Нюрнберг. 1734. Собрание А.Л.Кусакина

Много раз переходила земля эта от шведов к русским и обратно. В 1583 году объявленное во время Ливонской войны перемирие закрепило Ингерманландию за шведами, однако, в 1595 по Тявзинскому миру русские вернули себе все земли южнее Финского залива. По Столбовскому мирному договору Ингрия, или Ингерманландия (так она стала называться уже официально) опять отошла к Швеции. Но российский церь Петр I в ходе Северной войны вновь, теперь уже навеки, присоединил эти земли к создаваемой им империи и основал на них новую столицу России — Санкт-Петербург. Многие жители бежали в Финляндию, бросив свои дворы и забрав то немногое, что могли спасти. Однако, многие и остались — бежать было некуда. По данным на 1917 год в Ингрии насчитывалось 30 церковных общин, в которых числились 143 370 человек. Там же проживало значительное количество так называемых inkerikot – ингрийцев, или ижорцев, православных финнов, водян, вепсов, переселившихся в 18 веке из Курляндии эстонских крестьян и русских.

Гатчина, начало XX века.

Первые депортации начались в 1929-1931 годах, когда в период коллективизации своих домов лишились более 18 000 человек. В 1935 гоу из Москвы пришёл приказ об установлении 22-километровой полосы отчуждения вдоль границ Советского Союза и о выселении во внутренние районы страны как кулаков, так и добропорядочных советских граждан. Результат — сосланы еще 25000 — 27000 человек. 1937 год — начало Большого террора. В Москве имелось мнение, что следует расстрелять 4 000 и сослать на работы еще 10 000 человек. План был значительно перевыполнен — расстреляно 18 000. Среди жертв было множество ингерманланских финнов. Из похороненных в Левашово 47 000 жертв кровавого террора 13 000 — ингерманландцы.

По инициативе и на средства Общества «Инкерин-Лиитто» на Левашовском мемориальном клабище установлен памятник погибшим финнам-ингерманландцам (авторы: епископ А.Куукауппи, священник Новиков

Но самым страшным оказался предвоенный период — в 1941 году Москва решила насильно переселить из Ленинградской области в Алтайский регион, Сибирь и Казахстан 88 700 финнов. Этот план удалось выполнить лишь частично — сослали лишь 30 000 человек — все те, кто попал в окружение в Ленинграде. Весной 1942 года их, переживших страшную первую зиму блокады, отправили по дороге жизни через Ладогу в Восточную Сибирь, к берегам Северного Ледовитого океана. По некоторым данным, около половины депортируемых умерли в пути от холода, голода и болезней.

В течение 1942 года туда же, в рабочие батальоны, на лесозаготовки и в угольные шахты вместе с двенадцатью другими национальностями были отправлены и ингерманландцы, мобилизованные ранее в Красную армию.

Отступая, красноармейцы забирали всё, что могли — прежде всего, продукты, угоняли скот и прочую живность. Оставшимся жителям грозила голодная смерть. Пришедшие немцы мобилизовали 600 молодых людей для несения караульной службы на железной дороге, еще около 5000 были отправлены в Германию на работы, над остальными же навис призрак голодной смерти. Тогда и было принято решение об эавкуации. Первым пунктом для беженцев стал эстонский Палдиски.

На новую Родину!

20 января 1942 года в Хельсинки прибыл начальник Sicherheitspolizei /полиция безопасности/ оккупированных Восточных территорий бригадерфюрер СС Вальтер Шталекер /Walter Stahlecker/ Он доложил о сильном голоде и угрозе гибели многих жителей и предложил начать их эвакуацию из областей Ингерманландии. Для установления истиного положения дел в Ингрию направилась комиссия под председательством Лаури Пелконена /Lauri Pelkonen/. В её состав вошли представитель Тайной полиции Финляндии /Valpo/ Каарло Стедаль /Kaarlo Stedahl/, пастор Юзани Яяскеляйнен /Juhani Jääskeläinen/ и капитан Юхо Тирранен /Juho Tirranen/. Комиссия прибыла на место в том же месяце и вскоре подтвердила самые худшие данные. Положение более, чем 6 000 человек, проживавших в прифронтовой полосе, было критическим. Правительство Финляндии приняло решение начать эвакуацию жителей, оказывая посильную помощь тем, кто ещё оставался на территории разорённой войной Ингермандандии.

Совещение немецких, финских и ингерманландских представителей по вопросам эвакуации

Первыми в Эстонию были отправлены около 600 детей-сирот. Их разместили в местечке Клоога (Забегая вперёд, отмечу, что 287 этих ребят затем вернули в СССР по требованию Контрольной комиссии)

Дети-сироты в лагере Клоога

Затем в Эстонию потянулись беженцы. Их размещали в семьях и лагерях в окрестностях Палдиски. Всего в первой половине 1942 года было принято около 15 000 человек.

Казармы, в которых размещали беженцев. Палдиски, 2008 год.

Финское правительство отправило в лагерь 1 000 тонн муки из поставок, идущих из Германии, в оккупированные области направлялись священники, лотты, врачи и добровольцы для помощи. Однако, положение оставалось отчаянным; направленный в мае 1942 года генерал-комиссаром Эстонии К.Литцманом в лагерь под Палдиски комендант Харьюмаа А.Боекинг /A.Boecking/ докладывал:

«Условия, в которых находятся советские гражане, не отвечают никаким нормам. В лагере более полутора тысяч человек — женщин, детей, стариков. Жизненное пространство чрезвычайно мало — в лагере царит теснота и антисанитария, из пищи — пустой суп два раза в сутки. Очень мало хлеба — не могу назавать количество, - но его не хватает даже детям. В лагере распространяется брюшной тиф, однако, врач бывет крайне редко, больниц и изоляторов не существует. Смертность в лагере очень высока...»

Зимой 1942 года представитель финской армии в Германии генерал-лейтенант Пааво Талвела /Paavo Talvela/ по собственной инициативе проводил исследование сложившейся с инкери ситуации, и по ее результатам обратился к Маннергейму с просьбой разрешить использовать для эвакуации населения средства и технику армии Финляндии. Главнокомандующий, однако, отказал, мотивировав это тем, что все ресурсы задействованы для ведения боевых действий.

К лету положение несколько улучшилось — наладилось снабжение, установились нормальные отношения между жителями и оккупационными частями. Тем не менее, в правительстве продолжали строить планы, и, наконец, 1 декабря 1942 года было официально объявлено об эвакуации ингерманландцев в Финляндию. Штаб возглавил майор-инженер, профессор Пентти Кайтера /Pentti Kaitera/, со стороны Германии действия координировал генерал-губернатор доктор Эрвин Шотт /Erwin Schott/.


Pentti Veikko Kaitera, 19.11.1905 - 08.06.1985

29 марта 1943 года первый пароход с переселенцами отошел от причала Палдиски. Это была s/s Aranda, гидрографическое судно, на борту которого находились 302 ребенка — сироты из лагеря в Клоога, и сопровождавший их персонал. Судно курсировало между Палдиски и Ханко с интервалом в 2-3 дня; обычно 70-километровый путь занимал от 4,5 до 7 часов. В начале апреля на помощь пришло второе судно — s/s Suomi, пассажировместимостью 450 человек, а спустя еще несколько дней — пароходы Zilos и Lahti.

Погрузка беженцев на s/s Suomi

Охрану караванов обеспечивал минный заградитель Louhi, в команде которого проходили службу 14 добровольцев из Эстонии. Порты назначения — Ханко, Турку и Раума. Одновременно через залив переправлялись от 700 до полутора тысяч беженцев. Для их временного размещения в Финляндии были устроены десять лагерей, в которых беженцев предполагалось держать до трёх недель. Сначала, разумеется, они проходили полную санобработку («вшивая» баня, 1-2 дня).

Беженцы в Ханко, 1943 год

Затем из Ханко их перевозили в карантинный ланерь в Лохья, рассчитанный на 1800 человек. После - распределяли по местам постоянного проживания с посильным трудоустройстом. Власти даже выпустили специальное постановление о приостановке убоя коров — беперь было, кому их доить: «солдаты 200 000 немецкой группировки очень любят финское молоко» - вот какой был в ходу лозунг. И вот такой.....

Переселение было добровольным — каждый желающий заполнял и подписывал специальную анкету. Некоторые жители предпочитали остаться — жалко было бросать хозяйство, немцы не свирепствовали, да и фронт пока был стабилен. В первое время принимали всех беженцев, однако, 18 сентября в германскую 18-ю армию поступил приказ о начале зачистки от жителей районов, прилегающих к линии «Пантера». Финны узнали об этом приказе 6 октября. В Гатчине был организован временный лагерь, откуда беженцев на поездах вывозили в Палдиски. Теперь дома пустели по приказу.

Гатчина. В ожидании поезда

Недели проходили в ожидании судов, а в море караваны беспокоили советские самолеты. К 18 октября в Финляндию были вывезены 22 050 человек. Однако, ещё 8 октября 1943 года правительство Финляндии объявило, что впредь приниматься будут лишь беженцы, финны или вотяки по национальности, эвакуированные из Ингерманландии и Эстонии. Их переезд должен был быть одобрен секретной полицией Valpo.

К 4 ноября с немцами была достигнута договоренность о перевозке еще 40 000 инкери. 23 декабря 1943 года из Палдиски вышел последний конвой.

На борту были 600 инкери из восточного батальона и 130 больных детей из лагеря Клоога вместе с обслуживающим персоналом. По прибытии на Ханко дети были перевезены в госпиталь Хельсинки. В лагере Палдиски остались 1000 — 1500 русских беженцев.

Из 5000 уехавших на работы в Германию около 2000 пожелали перебраться в Финляндию. К 17.06.1944 они были доставлены в Палдиски и в праздничной атмосфере переправлены на Ханко на судне Primula. В Германии оставались ожидать отправки еще 130 человек.

Последний пароход уходит из Палдиски. На заднем плане справа - Karl Litzmann

Итак, всего в Финляндию прибыли 63 211 ингерманланских финнов, ижоры и вотяков.

Хорошо. Но возникает два вопроса.Первый - почему немцы так обеспокоились судьбами жителей оккупированных областей? Помогали с продовольствием, транспортом, организацией переселения (в частности, за свой счет организовали перевозку 40 000 человек до порта Палдиски)... Только ли выполняя свой союзнический долг? И почему вопрос о переселении поднял не кто иной, как Вальтер Шталекер — командир Einsatzgruppen A, зверь и палач, ответственный за уничтожение евреев Прибалтики. Отвлекшись на секунду от основной темы статьи, приведу лишь одну цитату из его меморандума от 6 августа 1941 года:

"Предлагаемые меры относительно решения еврейской проблемы не гармонируют с указами относительно остландских евреев, данными айнзатцгруппой А, полицией безопасности и СД. Проект не принимает во внимание новые возможности избавления от еврейского вопроса в восточных регионах. В генерал-губернаторстве [Польше] не было серьезной опасности в том, чтобы оставить евреев в их жилищах и на рабочих местах. Но в Остланде как местные евреи, так и пришедшие с красными, стали ведущими сторонниками большевистской идеи. Многие евреи - открытые коммунистические активисты. Опыт дает нам основания полагать, что беспорядки будут возникать даже через большой промежуток времени после военной оккупации Остланда. Саботаж и террористические действия могут ожидаться не только от коммунистов, не принимавших участие в предыдущих действиях, но и именно от евреев, которые используют любую возможность для создания беспорядка. Острая нужда в умиротворении восточной территории делает необходимым устранение всех возможных источников беспорядка. В проекте, очевидно, не предусматривается переселение евреев как немедленная мера, следующая из параграфа V; скорее, она трактуется как менее важный, более поздний процесс.В заключение, я подытожу тем, что скажу: еврейский вопрос должен быть решен 1) полной и стопроцентной очисткой восточной территории от евреев; 2) предотвращением увеличения числа евреев; 3) использованием евреев в качестве рабочей силы; 4) подготовкой к последующей транспортировке в резервации за пределами Европы. Такие меры могут быть предприняты только силами полиции безопасности и порядка".

Почему же этот людоед вдруг проявил такую заботу о страдающих от голода финнах? Ответ прост: Германский генеральный план «Ост» предусматривал колонизацию оккупированных областей Советского Союза. На территориях Ленинграда и области предполагалось в течение 25 лет поселить до 350 700 немцев. Местное население должно было быть переселено, либо уничтожено. То есть, для финнов, в перспективе, места там не нашлось...

И второй вопрос - зачем финнам понадобилось столько голодных ртов? Страна находится в состоянии войны, пусть и позиционной, все силы и средства брошены на это, и тут вдруг такое неслыханное благородство. Только ли дело в родовой близости и намерении спасти своих соплеменников от голодной смерти и уничтожения? Увы, не только. Одной из наиболее важных причин стала катастрофическая нехватка рабочей силы в Финляндии и необходимость привлечения работоспособных и трудолюбивых людей. К лету 1942 года страну покинули около 183 000 финнов и карел, вернувшихся в свои вотчины на Карельском перешейке и в Ладожской Карелии, освобожденные в результате наступления 1941 года. Ингерманландцы, лояльные и благодарные за спасение, подходили для их замены как нельзя лучше.

Как бы то ни было, эвакуация беженцев завершилась, их страдания, наконец, закончились. Но ненадолго.... 19 сентября 1944 года между Финляндией и СССР было заключено соглашение о перемирии, согласно которому (пункт 10) Финляндия обязывалась возвратить на родину всех граждан Советского Союза, интернированных, или вывезенных в Финляндию. За этим процессом строго наблюдала Контрольная комиссия /председатель - Андрей Жданов/, а её эмиссары во всех районах Финляндии, где проживали переселенцы, вели активную агитацию. С 5 декабря 1944 года начинается процесс репатриации. Для этого по всей стране вновь создаются лагеря (сборные пункты) — теперь под контролем советской комиссии. Всего таких лагерей было 22. Основную массу людей вывозили по железной дороге в период с 5.12.1944 по 15.1.1945, однако, некоторые лагеря функционировали до середины 1946 года (например, лагерь под Лаппеенрантой) Всего были возвращены 56 869 человек. Следует отметить, что более 33 000 человек еще в октрябре 1944 года заявили о своём желании вернуться в СССР. Часть ингерманландских финнов, из почти восьми тысяч оставшихся в Финляндии, вынуждена была бежать в Швецию и в другие страны. Некоторые остались в Финляндии и скрывались от полиции и всевидящего ока комиссаров. Один из них, кстати, остался в Ханко (он был еще ребенком, и его два года прятали на островах в одной охотничьей избушке).Всего по данным на 1953 год в Финляндии проживали 3748 ингерманландцев.

Расписка, подтверждающая добровольное возвращение в СССР

Возвращенцев отправляли в разные области России — по сути, это была ссылка, причём без

возможности возвращения — уже в 1944 году уцелевшие в освобожденных Красной армией районах компактного проживания ингерманландцев дома начали выкупать переселенцы из других областей Советского Союза, в том числе граждане оккупированных Украины и Беларуси. А в 1947 году было выпущено секретное постановление, по которому инкери /читай-финнам/ было запрещено селиться в Ленинградской области. Таким образом, народ был искусственно распылён по всему Советскому Союзу — финнов переселяли в Ярославскую, Новгороскую, Псковскую, Тверскую области, в Казахстан и Восточную Сибирь, куда ещё в 1930-е годы в рамках борьбы с кулачеством было сослано большое количество финских крестьян. Большие общины инкери образовались в Эстонии и Карелии. Таким образом, на территории бывшей Ингерманландии лишь в несколькольких небольших деревнях в центральной и западной частях сохранилось национальное большинство, да и то, возникшее там в начале 80-х, когда запрет был отменён.

Самая тяжкая судьба постигла тех инкери, которые воевали на стороне финнов. Из пленных красноармейцев — финнов и карел, в конце 1942 года был сформирован 3-й племенной /родовой/ батальон, в составе которого воевали в разное время 423 ингерманландца.

Судьба солдат этого подразделения вдвойне трагична. Сначала они стали предателями своей страны, поступив, по разным причинам, на службу в Финскую армию, а затем былы переданы обратно, как преступники. 4 ноября 1944 года главный военный коменант Ставки отдал приказ о "немедленном разоружении, аресте и перевозке со всей возможносй строгостью, исключающей возможность побега, в лагерь для военнопленных №2 /Naarajärvi, Pieksämäki/ для дальнейшего отправления в Советский Союз" Спасибо за службу, земляки....

О сформированном немцами ингерманландском Восточном батальоне № 664 было сказано выше. После переправки в Финляндию он вошел в состав Финляндской армии с наименованием 6-й Отдельный батальон. В его составе было 729 ингерманландцев, в основном молодые люди 18-20 лет. Расформирован 10.10.1944 года.

После заключения перемирия, и позднее советская сторона постоянно требовала безусловной выдачи всех, кто числился в этих частях. «Покрасневшая» тайная полиция Финляндии в угоду победителям вела активный поиск скрывавшихся инкери, многие из которых вынуждены были бежать в Швецию и другие страны. Всего Советскому Союзу были переданы 654 человека из 3-го Племенного /родового/ батальона (там, напомню, служили не только ингерманландские финны, но и карелы) и 187 человек из 6-го Отдельного батальона. Еще 326 человек добровольно сдались, отправившись обратно в СССР вместе с гражданскими. Последних «коллаборационистов», вся вина которых состояла в том, что они сражались за свою Родину, передали Советам в 1955 году, однако, страх за свою жизнь преследовал оставшихся в Финляндии инкери до начала 80-х годов. Страшная участь ожидала их — некоторых, по свидетельствам очевидцев, расстреливали без суда прямо возле вагонов, других отправляли в следственные тюрьмы, где вскоре тоже расстреливали, третьи уезжали в лагеря на 15-20 лет, из которых мало кто вернулся домой.

От длинных рук советской охранки спаслись 293 человека из 3-го батальона и 217 из 6-го. Им повезло — кто-то сумел обзавестись новыми чистыми документами, кого-то (в основном, выполнявших специальные задания, участников рейдов по тылам противника и т. д.) «взяла под крыло» Ставка, но для большинства новым домом стала Швеция. Об их дальнейших судьбах мало что известно.

Подавляющее число финнов, проживающих сейчас в Российской Федерации — потомки тех инкери, что жили на территории Ленинградской области. До 1917 года их насчитывалось более 143 000 а теперь осталось примерно 20 000, разбросанных по просторам России, так и не ставшей им матерью.